Послезавтра - Страница 155

155

– Да…

– Тогда я отказываюсь понимать. Он слишком болен, чтобы побеседовать со мной, и вполне здоров, чтобы выступать перед аудиторией.

– Он находится под наблюдением врача.

– Вы имеете в виду доктора Салеттла?..

Гёц буравил Шолла взглядом. Сколько еще это будет продолжаться? Что он делает, черт побери?!

– Да, – кивнул Шолл. Он слегка отвернул левый рукав смокинга, обнажив заживающие царапины, и улыбнулся. – По иронии судьбы, детектив, мы с вами одновременно получили травмы. Я – играя с кошкой, а вы, судя по всему, – с огнем. Нам обоим стоит быть осмотрительней, согласны?

– Я не играл, мистер Шолл. Меня пытались убить.

– Вам повезло.

– Чего нельзя сказать о некоторых моих друзьях.

– Мне очень жаль. – Шолл посмотрел на Осборна и перевел взгляд на Маквея. Маквей был, конечно, опаснее всех, кого он когда-либо встречал. Ибо его не интересовало ничего, кроме истины. А это означало, что Маквей способен на все, чтобы до нее докопаться.

Глава 122

9.15 вечера

В зале стояла тишина. Взоры присутствующих были прикованы к Элтону Либаргеру, когда он шел один по центру великолепного Золотого Зала – роскошному творению в стиле рококо Георга Венцеслауса Кнобельсдорфа, – зеленый мрамор и позолота. Либаргер шел твердой поступью, не нуждаясь более ни в трости, ни в поддержке; безупречно одетый, надменно гордый, уверенный в себе – символический монарх будущего, представший перед теми, кто помог ему появиться здесь.

Эрика и Эдварда захлестнула волна обожания. За их спинами громко зарыдала фрау Дортмунд, не в силах сдержать переполнявшие ее чувства. Поддавшись всеобщему порыву, Юта Баур встала и зааплодировала. В другом конце зала зааплодировал Маттиас Нолль. Затем Гертруда Бирманн. Хильмар Грюнель. Генрих Штайнер и Конрад Пейпер. Маргарита Пейпер присоединилась к мужу. Далее – Ганс Дабриц и Густав Дортмунд. И вот уже весь зал аплодирует в экстазе. Либаргер обвел взглядом зал и улыбнулся; аплодисменты все усиливались, пока он шел к трибуне. И наконец перешли в оглушительную овацию.

Салеттл посмотрел на часы.

9.19.

Непростительно, что Шолл до сих пор не вернулся!

Либаргер начал подниматься на трибуну. Когда он взошел на нее и посмотрел в зал, овации достигли апогея, сотрясая стены и потолок. Это была прелюдия к «Ubermorgen». Начало «Послезавтра».

* * *

Реммер и Шнайдер пересекли брусчатку внутреннего двора Шарлоттенбурга. Они шли быстро, не говоря ни слова. Впереди у ворот остановился черный «мерседес», водитель которого направился к дворцу. Реммер сразу же подумал, что машину подали для Шолла, ведь он собирался уезжать. Реммер заколебался. Однако «мерседес» стоял на месте. Он может и час простоять здесь, подумал Реммер, доставая из кармана радиоприемник. Он отдал соответствующие распоряжения, и они пошли дальше. У самых ворот Реммер пристально посмотрел на дежурных охранников, те отвели глаза, и Реммер со Шнайдером спокойно вышли. Из длинного строя автомобилей выехал темно-синий «БМВ» и затормозил у кромки тротуара. Они сели в него, и машина тронулась с места.

Если бы Реммер, Шнайдер или два других детектива в этот момент оглянулись, они увидели бы, как открылись двери дворца и в сопровождении водителя черного «мерседеса» вышел не Шолл и не кто-либо из его влиятельных гостей, а Джоанна.

Водитель открыл перед ней заднюю дверцу и сел за руль. «Мерседес» обогнул двор, выехал на Шпандауэрдамм и повернул в сторону, противоположную от «БМВ» Реммера. Через несколько секунд водитель увидел, как от автомобилей, припаркованных у тротуара, отъехал серебристый «фольксваген»-седан, развернулся и пристроился за «мерседесом». Водитель улыбнулся. Значит, за ним следят. А он всего-навсего отвозит женщину в отель. Никакого криминала.

Джоанна, плотнее запахнув пальто, смотрела в окно, стараясь не плакать. Она не понимала, что произошло: Салеттл в последний момент выставил ее, не позволив даже попрощаться с Элтоном Либаргером. Доктор вошел в комнату Либаргера тотчас же после ухода полиции.

– Ваши отношения с мистером Либаргером окончены, – резко заявил он, но тут же, изменив тон, продолжил мягко: – Так будет лучше для вас обоих, и постарайтесь не переживать. – Салеттл протянул Джоанне маленькую, красиво перевязанную коробочку. – Это вам. Но обещайте не открывать ее, пока не приедете домой.

Изумленная и растерянная, Джоанна машинально сунула подарок в сумочку и невнятно поблагодарила его. Она думала о Либаргере. Они долго были вместе, пережив много хорошего и плохого. Салеттл мог бы, по крайней мере, позволить ей проститься с Либаргером и пожелать ему удачи. Салеттл поступил грубо, даже жестоко. Но то, что он сказал потом, оказалось еще хуже.

– Я знаю, что вы собирались провести этот последний вечер с фон Хольденом, – неожиданно заявил Салеттл. – Не делайте вид, будто удивлены, что мне это известно. К сожалению, фон Хольден занят. Он выполняет поручение мистера Шолла и сразу после приема отправится с ним в Южную Америку.

– И я его не увижу? – Джоанна неожиданно почувствовала боль в сердце.

– Нет.

Джоанна ничего не понимала. Она должна была переночевать в берлинском отеле, а утром вылететь в Лос-Анджелес. Фон Хольден даже не упомянул о том, что летит с Шоллом. После церемонии в Шарлоттенбурге он собирался прийти к ней. Эту ночь они должны были провести вместе.

– Ваши вещи собраны. Машина ждет внизу. Всего хорошего, мисс Марш.

Все было кончено. Охранник проводил Джоанну вниз, к машине. Обернувшись, Джоанна увидела дворец, еле различимый в густом тумане. Казалось, все происшедшее с ней, в том числе и фон Хольден, было сном, и сон этот – как сейчас Шарлоттенбург – растаял вдали.

155