Послезавтра - Страница 157

157

– Кто эти люди? – спросил Гёц.

– Именно об этом я и хотел спросить у мистера Шолла.

Осборн внимательно смотрел, как Гёц, глядя на Шолла, передает ему фотографии. Шолл бросил взгляд на Маквея, затем на снимки, вздрогнул, но тут же овладел собой.

– Понятия не имею, – спокойно сказал он.

– Точно?

– Точно.

– Имена этих людей – Каролина и Иоганн Хеннигер. – Маквей помедлил. – Сегодня их убили.

И на этот раз на лице Шолла ничего не отразилось.

– Я же сказал вам, что не знаю этих людей.

Шолл передал фотографии Гёцу, повернулся и пошел к двери. Осборн смотрел на Маквея.

– Весьма признателен вам за сотрудничество, мистер Шолл, – быстро сказал Маквей. – Думаю, вы понимаете, что доктор Осборн никогда не мог примириться с гибелью своего отца. Я обещал предоставить ему возможность задать вам один вопрос. Очень простой. Не для протокола.

Шолл обернулся.

– Ваша назойливость выходит за рамки приличий.

Гёц распахнул дверь. Уже переступив порог, Шолл услышал вопрос Осборна:

– Вы решили пришить голову Элтона Либаргера к телу другого человека?

Шолл замер. Гёц тоже. Шолл медленно обернулся. Он был так растерян, словно с него публично сорвали одежду в момент эрекции. Маквею показалось, что Шолл сейчас расколется, но вместо этого он увидел на его лице надменно-презрительную маску.

– Вы начитались романов писателей-фантастов!

– Это не вымысел, – произнес Осборн.

В это время в дальнем конце зала отворилась дверь и вошел Салеттл.

– Где фон Хольден? – резко спросил его Шолл.

Эхо повторяло шаги Салеттла по мраморному полу.

– Фон Хольден наверху, в Королевских апартаментах.

От недавней нервозности Салеттла не осталось и следа: внешне он был спокоен.

– Приведите его сюда.

Салеттл усмехнулся.

– Боюсь, это невозможно. Ни в Королевские апартаменты, ни в Золотой Зал доступа больше нет.

– Что это значит?

Маквей и Осборн переглянулись. Что-то произошло, но что? Шолл тоже ничего не понимал.

– Я, кажется, вас спрашиваю!

– Лучше бы вы сами поднялись наверх. – Салеттл пересек комнату и остановился в двух шагах от Шолла и Гёца.

– Приведите сюда фон Хольдена! – приказал Гёцу Шолл.

Гёц кивнул и уже было двинулся к двери, как вдруг раздался выстрел. Гёц подпрыгнул, словно его ударили, схватился рукой за шею, затем поднес ладонь к лицу. Она была в крови. Круглыми от изумления глазами Гёц посмотрел в лицо Салеттлу, потом перевел изумленный взгляд на его руку, сжимающую маленький автоматический пистолет.

– Ты подстрелил меня, подонок, сука! – завопил Гёц, покачнулся и рухнул на пол.

– Бросьте пистолет! Сейчас же! – Левой рукой Маквей отстранял Осборна, а в правой уже держал свой револьвер.

– Разумеется, – ответил Салеттл, перевел взгляд на Шолла и улыбнулся. – Эти американцы чуть было все не испортили.

– Бросьте оружие, немедленно!

Шолл смерил Салеттла взглядом, исполненным презрения.

– Вида?

Салеттл усмехнулся.

– Она жила в Берлине почти четыре года.

– Как вы посмели? – Шолл выпрямился. Он был в бешенстве, ярость охватила его. – Как вы посмели взять на себя…

Первая пуля Салеттла вошла в горло Шолла как раз над галстуком-бабочкой, вторая – прямо в сердце, разорвав аорту. Салеттла залило кровью. Шолл пошатнулся; в глазах его застыло недоумение. Потом он упал как подкошенный, словно из-под ног у него выбили опору.

– Сейчас же бросьте оружие, или я пристрелю вас! – взревел Маквей, держа палец на спусковом крючке.

– Маквей, не надо! – заорал у него за спиной Осборн.

Салеттл опустил руку с пистолетом, и Маквей снял палец с курка.

Салеттл повернулся к ним. Он был смертельно бледен и перепачкан кровью. Его фигура во фраке казалась нелепой, напоминая зловещего, отвратительного клоуна.

– Вы не должны были вмешиваться! – Голос Салеттла дрожал от злобы.

– Бросьте пистолет на пол! – приказал Маквей; он приблизился к Салеттлу еще на несколько дюймов, полный решимости пристрелить его в любую секунду. Осборн умолял Маквея не убивать единственного человека, который знал о том, что произошло. В этом он был прав. Но Салеттл только что застрелил двоих; Маквей не позволит ему разделаться еще с двумя.

Салеттл смотрел на них, все также не выпуская оружия из опущенной руки.

– Бросьте пистолет на пол! – повторил Маквей.

– Настоящее имя Каролины Хеннигер – Вида, – сказал Салеттл. – Несколько лет назад Шолл приказал убить ее и мальчика. Я тайно привез их сюда, в Берлин, и изменил их имена. Она позвонила мне сразу же, как только скрылась от вас. Она думала, что вы из Организации. Что они нашли ее. – Салеттл помолчал и продолжал еле слышным шепотом: – Организация знала, куда вы направляетесь. Поэтому выйти на нее было очень легко. А затем – на меня. И все бы сорвалось.

– Вы убили их? – спросил Маквей.

– Да.

Осборн шагнул вперед; глаза его блестели от возбуждения.

– Вы сказали, все бы сорвалось. Что именно? О чем вы?

Салеттл не ответил.

– Каролина, или Вида, как бы там ее ни звали – она была женой Либаргера, – настаивал Осборн. – Мальчик – их сын.

Салеттл прошептал:

– Кроме того, она была моей дочерью.

– Господи!!

Осборн и Маквей переглянулись; обоих охватил ужас.

– Лечащий врач мистера Либаргера летит в Лос-Анджелес утренним рейсом, – сказал вдруг Салеттл ни с того ни с сего, словно приглашая их присоединиться к ней.

Осборн уставился на него.

– Черт побери, что вы за люди? Вы убили моего отца, свою родную дочь и внука и Бог знает скольких еще. – Голос Осборна дрожал от гнева. – Почему? За что? Чтобы защитить Либаргера? Шолла? Эту вашу Организацию? Почему?

157