Послезавтра - Страница 44

Теперь в запасе осталась только одна инъекция. Если машина застрянет в какой-нибудь пробке, придется использовать третью дозу, а после нее рассчитывать придется только на собственные силы.

Четверть пятого. Дождь усилился. Ветровое стекло заливала вода, пришлось включить «дворники», а изнутри просто протереть ладонью. Ничего, зато в такой день в прибрежном парке уж точно никого не будет. Погода не подкачала.

Осборн оглянулся на Канарака. Тот судорожно пытался справиться с процессом дыхания. В его глазах читался неописуемый ужас – каждый вдох мог оказаться последним.

Зажегся красный свет, пришлось затормозить за черным «феррари». Пол еще раз взглянул на своего пленника, прислушиваясь к собственным эмоциям. Странно, но ощущение торжества бесследно исчезло. Смотреть на беспомощного человека, страдающего от страха и боли, отчаянно хватающего губами воздух, было неприятно. То обстоятельство, что это не просто человек, а подлый убийца, уничтоживший уже двоих невинных людей и отравивший Полу всю жизнь, как-то не утешало. Может быть, отказаться от задуманного? Если довести дело до конца, станешь таким же, как он. Остановить машину, выйти, исчезнуть в толпе. Пусть мерзавец живет себе дальше. Ну уж нет, главная задача еще не выполнена.

Почему! Почему Канарак убил отца?

Светофор мигнул зеленым, и поток машин тронулся с места. Быстро темнело, многие уже зажгли фары. Осборн свернул с авеню де Клиши налево и вскоре уже несся по шоссе вдоль реки.

В полумиле сзади от «ситроена» ехал темно-зеленый «форд». Он тоже свернул на шоссе, набрал скорость и за три машины до «ситроена» снова замедлил ход. За рулем сидел высокий бледный мужчина с голубыми глазами. Светлые волосы, белесые брови. Темный плащ поверх спортивной куртки, слаксы, серая водолазка. На сиденье рядом – шляпа, кейс и сложенная карта Парижа. У мужчины сегодня был день рождения – стукнуло сорок два. Звали его Бернард Овен.

Глава 36

– Ты меня слышишь? – спросил Осборн. Ливень усиливался, «дворники» ровно шуршали по стеклу. Слева сквозь деревья смутно проглядывала Сена. До въезда в парк оставалось меньше мили.

– Слышишь? – повторил Пол свой вопрос, обернувшись назад.

Канарак смотрел куда-то на потолок, его дыхание стало ровнее.

– Угу, – промычал он.

Осборн отвернулся.

– Ты спрашивал, известно ли мне, что произошло с Жаном Пакаром. Я сказал, да, известно. А теперь я объясню, что сейчас происходит с тобой. Я сделал тебе инъекцию препарата, который называется сукцинилхолин. Он парализует функцию всей мышечной системы. Доза небольшая – чтобы получил общее представление. У меня припасен шприц с дозой покруче. От тебя зависит, будем еще колоться или нет.

Канарак смотрел на обшивку салона. Нет, еще одного укола он не выдержит. Ни за что на свете.

– Меня зовут Пол Осборн. Двенадцатого апреля шестьдесят шестого года я и мой отец, Джордж Осборн, шли по улице Бостона. Мне было десять лет. Мы собирались купить новую бейсбольную перчатку. Вдруг из толпы выскочил мужчина и всадил моему отцу нож в живот. Потом развернулся и убежал. Отец упал на тротуар и умер. Ты должен сказать мне, почему ты это сделал.

«Господи, – подумал Канарак. – Только и всего-то! Значит, Организация тут ни при чем. Я перемудрил. Проблема не стоила выеденного яйца».

– Я жду, – донесся голос с переднего сиденья.

Машина замедлила ход. За окном, кажется, были деревья. Дорога стала неровной, ухабистой. Потом «ситроен» снова набрал скорость, деревьев стало больше. Еще через минуту автомобиль остановился, Осборн переключил скорость на заднюю передачу. Машина, дернувшись, двинулась куда-то вниз. Потом выехала на ровную площадку. Заскрежетали тормоза, щелкнул ручник. Затем хлопнула дверца. Над Канараком склонилось лицо Осборна. В руке – очередной шприц.

– Я задал вопрос, но не услышал ответа.

У Канарака легкие горели огнем, каждый вдох доставлял неимоверную боль.

– Придется тебе кое-что объяснить, – сказал Осборн и отодвинулся. – Взгляни-ка туда.

Он схватил Канарака за волосы и рывком повернул его голову. Пол пытался удержать себя в руках, но его начинало трясти от ярости.

Канарак медленно перевел взгляд, вгляделся в темноту и совсем рядом увидел водную гладь реки.

– Если ты думаешь, что самое скверное позади, ты очень ошибаешься. Представь себе, каково тебе придется с парализованными руками и ногами. Секунд десять-пятнадцать продержишься, а что будет потом?

Канарак вспомнил последние минуты Жана Пакара. Надо было во что бы то ни стало выбить из частного детектива информацию, и он ни перед чем не остановился. Теперь настал его черед раскалываться. Как и у Пакара, у него нет выбора.

– Я… работал… по контракту, – просипел он.

Осборну показалось, что он ослышался. Или Канарак решил его подурачить? Он с силой рванул убийцу за волосы, тот вскрикнул и чуть не задохнулся. Крик перешел в хриплый стон.

– Ну-ка, еще разок, – сказал Осборн.

– Мне заплатили… Я сделал это за деньги, – выдохнул Канарак. Горло пересохло так, что, казалось, вот-вот воспламенится.

– Заплатили? – ошеломленно повторил Пол. Уж такого ответа он никак не ожидал. Все эти годы он думал, что на отца напал какой-то псих, маньяк. Ведь мотива убийства быть не могло – так считала и полиция. Этот тип, видно, ненавидел кого-нибудь из членов собственной семьи и выплеснул накопившуюся злобу на первого встречного. Осборну-старшему просто не повезло.

И вот трагедия предстает совсем в ином свете. Но где же логика? Отец был обычным инженером-конструктором. Тихий, незаметный человек. Никогда не брал деньги в долг, даже голос ни на кого не повышал. Разве такие люди становятся мишенью заказного убийцы? Нет, Канарак врет.