Послезавтра - Страница 72

Маквей вышел в коридор. Тощий очкарик из экспертной бригады соскребал со стены следы крови. Плешивый фотограф вовсю щелкал камерой. Еще один эксперт с телосложением борца аккуратно извлекал пулю из столешницы вишневого дерева.

В результате всех этих действий можно будет более или менее точно восстановить картину происшедшего. Но пока мысли Маквея были заняты кольтом.

Он мог бы понять, если б это был какой-нибудь дамский пистолетик размером с ладонь – «вальтер» 25-го калибра или «беретта» 32-го. А еще вероятнее – французский «маб». Именно такую игрушку большой глава французского правительства подарил бы своей любовнице для самозащиты. Но кольт 45-го калибра – оружие мужское. Большое, тяжелое, с мощной отдачей. Что-то здесь не так.

Обойдя фотографа, снимавшего дверь, Маквей заглянул в комнату. В ответ на какой-то вопрос Барраса мадемуазель Моннере отрицательно качала головой. Она встретилась глазами с Маквеем и тут же отвернулась.

Первым делом, когда Маквей прибыл на место. Баррас сообщил ему, что полиция известила премьер-министра о случившемся. Тот пожелал лично побеседовать с Верой Моннере по телефону, однако сам приезжать сюда не намерен.

Тем самым инспектор давал американцу понять, что речь идет о важных персонах и особенно наседать на мадемуазель Моннере не следует.

Будь здесь Лебрюн, вероятно, можно было бы договориться. Но Лебрюн исчез. Баррас сказал, что его начальник куда-то уехал, причем даже жене не сказал, куда именно. Маквея позвали на место происшествия, но явно без особой охоты. Ведь Баррас и Мэтро с самого начала оказались здесь, а американца пригласили лишь два часа спустя.

Маквей не обиделся. Полицейские всех стран одинаковы – чужакам не доверяют. К фактам если и допускают, то в последнюю очередь. Внешне все очень любезно, но чувствуешь себя как бы лишним.

Маквей прошел в кухню. На весь Париж был объявлен розыск светловолосого мужчины ростом шесть футов четыре дюйма, в серых слаксах, темной куртке, говорит с легким немецким или голландским акцентом. Немного, но лучше, чем ничего. Если мисс Моннере не выдумала всю эту историю (что маловероятно), долговязый действительно существует.

Через кухню Маквей спустился по лестнице черного хода. Там тоже работали эксперты. Тремя этажами ниже был выход на улицу. У двери черного хода дежурили полицейские в форме.

Вера рассказала Баррасу и Мэтро такую историю. Она вернулась домой из-за сильных менструальных колик. Приняла болеутоляющее, немного полежала. Потом ей полегчало, и она решила вернуться на дежурство. Филипп вызвал для нее такси. Она вышла с сумочкой в коридор и тут заметила, что в гостиной погас свет. В этот самый момент на нее сзади набросился какой-то мужчина.

Она вырвалась, бросилась в столовую, где хранился пистолет, подарок Франсуа. Развернулась и несколько раз выстрелила – сколько именно, не помнит. Мужчина, худой, высокого роста, выбежал из квартиры через черный ход. Она побежала следом, боясь, что он ранен. Там-то и нашли ее Баррас и Мэтро. Она слышала рев автомобильного мотора, но саму машину не видела.

Маквей обошел людей в штатском, измерявших четкие следы шин на асфальте – кто-то резко рванул здесь машину с места.

Немного пройдясь по переулку в том направлении, куда умчался автомобиль, Маквей присел на корточки и стал внимательно разглядывать освещенный электрическим светом фонарей асфальт. Ничего примечательного, асфальт как асфальт – черный и блестит. Он прошел еще ярдов пять и заметил, как на земле вспыхнула искорка. Осколок зеркала, причем явно автомобильного. Маквей положил находку в нагрудный карман и вернулся к черному ходу в дом № 18. Во всех окнах дома напротив горел свет, жильцы с любопытством наблюдали за работой полиции.

Детектив вновь отошел в дальний конец переулка. Здесь тоже был дом, но окна в нем не светились, лишь горел уличный фонарь. Стараясь не коснуться прутьев свежевыкрашенной металлической изгороди, детектив стал осматривать кирпичную стену. Примерно сюда попала бы пуля, если бы кто-то стрелял от дома № 18 вслед отъезжающей машине. Но нет, стена была совершенно гладкой. Может, он ошибается и осколок зеркала валялся там уже давно?

Эксперты закончили обрабатывать мостовую и скрылись за дверью. Маквей двинулся было следом за ними, но вдруг его взгляд упал на верхушку металлической ограды. Одного из наконечников на прутьях не хватало. Маквей вошел в ворота и стал шарить по земле. Наконечник лежал в густой тени, возле лужи. Металл перебит резким ударом, в месте разлома блестела сталь.

Глава 61

Бернард Овен принял единственно правильное решение. Первый выстрел американца оцарапал ему скулу. Повезло. Если б не нож в ладони, Осборн всадил бы ему пулю точнехонько между глаз. Жаль, что у самого Бернарда в руке оказался нож, а не «вальтер», а то он спокойно ухлопал бы и американца, и девчонку.

Правильно сделал, что ретировался. Если бы затеял перестрелку, то не успел бы уйти от полиции. Не хватало еще оказаться зажатым между рассвирепевшим Осборном с пистолетом и полицейскими.

Американца он, конечно, уложил бы, но полицейские наверняка его зацапали бы или, во всяком случае, подстрелили. А окажись он за решеткой, жить ему – максимум сутки. Организация в два счета устранила бы эту маленькую проблему. Так что поступил он вполне разумно.

Правда, возникли осложнения. Его лицо видели по меньшей мере двое. Полиция будет искать высокого мужчину со светлыми волосами и бровями.

Было половина десятого, после перестрелки миновало два часа. Овен решительно поднялся (до этого момента он сидел на стуле в спальне своей двухкомнатной квартиры на улице де Л'Эглиз), подошел к шкафу и вынул оттуда джинсы. Потом снял серые брюки, аккуратно повесил их на вешалку. Натянул джинсы, которые были ему явно коротки, и сделал следующее: отстегнул обе ноги и отложил в сторону. Ноги оказались протезами, крепившимися к культям чуть ниже колена.