Послезавтра - Страница 90

Сколько человек погибло за эти восемь дней? Десять, двенадцать? Больше. Если б он не встретился с Верой и не приехал в Париж, этого не случилось бы. Виноват ли он?.. Правильного ответа не существовало, потому что неправильным был сам вопрос. Он ведь встретил Веру и приехал в Париж, и это была реальность.

За последний час, после ухода Маквея, он успел многое передумать. Он старался не вспоминать о Вере. Но когда это не удавалось, Осборн внушал себе, что у нее все в порядке, что детективы, которые должны были отвезти ее в Кале к бабушке, простые, добропорядочные полицейские, а не послушные орудия в руках того, кто скрывается за всем этим кошмаром.

Ему пришлось пережить страшный удар в очень раннем возрасте, и последствия этого сказывались до сих пор. Потрясение, которое он испытал при виде убитого Мерримэна, надвигающийся нервный срыв, закончившийся на чердаке, в объятиях Веры, были отчаянной попыткой закрыть глаза перед немилосердной правдой: смерть Альберта Мерримэна не принесла покоя его измученной душе. Человек, чье лицо со шрамом с детства преследовало Осборна, теперь обрел имя – но это ничего не меняло. Покидая дом Веры, спасаясь от длинного, он понял, что не может больше нести этот груз в одиночку. Он пришел к Маквею не за состраданием – за помощью.

От неожиданного стука в дверь Осборн вздрогнул, как от револьверного выстрела. Голова его дернулась, будто его застали в общественном месте со спущенными штанами. Он уставился на дверь, подозревая, что это больное воображение сыграло с ним дурную шутку.

Стук повторился. Будь это Маквей, он сказал бы что-нибудь или открыл замок своим ключом. Ручка двери начала поворачиваться, и пальцы Осборна сжались вокруг рукоятки револьвера. Кто-то толкнул дверь и убедился, что она заперта. Ручку оставили в покое.

Пересекая комнату, Осборн старался держаться ближе к стене. Он встал рядом с дверью, чувствуя, как вспотела рука, сжимавшая оружие. Кто же притаился в коридоре?..

– Извини, милочка, ты перепутала эти чертовы двери, – протяжно произнес за дверью Маквей.

Какая-то женщина ответила по-французски.

– Не та комната, дорогуша. Попробуй подняться выше, может, ты перепутала этаж?

Снова французская речь, на этот раз – раздраженная и недоумевающая.

Ключ повернулся в замке, дверь открылась, и вошел Маквей, держа за руку темноволосую девицу. Из кармана его пиджака торчала сложенная газета.

– Хотела войти – так входи, – произнес Маквей, глядя на Осборна. – Заприте дверь, доктор. Ну, милочка, ты вошла. Что теперь?

Девица остановилась посередине комнаты, положив руки на бедра. Ее глаза перебегали с Осборна на Маквея. Она совершенно не казалась напуганной – молодая, лет двадцати, невысокая. На ней была облегающая шелковая блузка, короткая черная юбка, чулки в сеточку и туфли на высоких каблуках.

– Ну-ка, ну-ка, – произнесла она и вызывающе улыбнулась.

– Ты хочешь с нами обоими? – спросил Маквей.

– Ну да, почему нет? – Ее английский стал заметно лучше.

– Кто тебя послал?

– Пари.

– Что за пари?..

– Ночной портье сказал – вы геи. А коридорный сказал – нет.

Маквей засмеялся.

– И послали тебя проверить?

– Oui. – Она вытащила из лифчика несколько стофранковых бумажек и продемонстрировала их.

– Что, черт возьми, происходит? – взвился Осборн.

Маквей ухмыльнулся.

– Лапочка, мы их просто разыгрывали. Коридорный прав. – Он перевел взгляд на Осборна. – Хотите первым?

Осборн вскинулся:

– Что?..

– А чего ж, раз ей уже заплачено. – Маквей подмигнул проститутке. – Раздевайся.

– Сейчас.

Девица не шутила и знала свое дело. Сноровисто раздеваясь, она смотрела им прямо в глаза.

Осборн стоял разинув рот. Не собирается же Маквей и вправду?.. В его присутствии? Он слышал много историй о том, как ведут себя полицейские с проститутками, каждый слышал про такое… Но слышать – это одно, а принимать участие?..

Маквей взглянул на него.

– Ну ладно, тогда я первый, ладно? – Он ухмыльнулся. – Не возражаете, если мы воспользуемся ванной?

– Располагайтесь где вам угодно, – сухо произнес Осборн, глядя на него во все глаза.

Маквей распахнул дверь ванной, и девица вошла. Маквей шагнул следом за ней и закрыл за собой дверь. Секундой позже Осборн услышал ее отрывистый вздох, глухой удар и короткую возню. Дверь открылась, и вышел Маквей – одежда его была в полном порядке.

Осборн был совершенно сбит с толку.

– Она пришла, чтобы посмотреть на вас. Меня она приметила в вестибюле, и этого было достаточно.

Маквей вытащил газету из кармана и протянул Осборну, потом начал собирать одежду девицы. Осборн развернул газету, не посмотрев даже на название. Посередине страницы выделялся огромный заголовок: «Голливудский детектив замешан в стрельбе в „Ля Куполь“!» Ниже помельче: «Загадочный американский врач и смерть Мерримэна». Тут же была помещена его фотография, перепечатанная из «Фигаро», а рядом – изображение улыбающегося Маквея двух-трехлетней давности.

– Взяли из лос-анджелесского «Таймс мэгэзин». Там было интервью со мной о повседневной жизни инспектора отдела по расследованию убийств. Люди жаждут ужасов, иначе им скучно. – Маквей сложил вещи проститутки в мешок для грязного белья, осторожно приоткрыл дверь номера, оглядел коридор и выставил мешок наружу.

– Но как они нас нашли? – Осборн все еще не мог прийти в себя.

Маквей аккуратно прикрыл дверь и снова запер ее на ключ.

– Они знали, за кем следит их человек. Знали, что я работал с Лебрюном. Все, что требовалось, – это послать кого-нибудь в ресторан с парочкой фотографий в руках и спросить: «Это те самые парни?» Совсем не сложно. А девицу они подослали специально, чтобы, прежде чем нажать на спусковой крючок, убедиться, что мы те, кто им нужен. Она, наверное, надеялась, что ей удастся бросить взгляд-другой, наплести нам что-нибудь и улизнуть. Но, как видите, при необходимости она была готова разыграть комедию до конца.