– Кофе? – спросил Маквей, кивнув на термос.
– Да.
– Черный, пожалуйста. Как сегодняшний день.
В полдесятого в парк прибыла бригада экспертов, которые сняли слепок со следа шины и прочесали парк потщательнее.
Без четверти одиннадцать Маквей и Лебрюн отправились в лабораторию за результатом. Лаборантка сушила гипсовый слепок феном для волос. Пять минут этой несложной процедуры, и можно получить отпечаток протектора.
Затем последовало изучение типов и моделей шин. Через пятнадцать минут было установлено, что шина изготовлена итальянской компанией «Пирелли», модель P205/70R14, предназначена для колеса с ободом четырнадцать на пять с половиной дюймов. Завтра утром должен был приехать эксперт фирмы, чтобы дать более точные сведения.
На обратном пути Маквей спросил про зубочистку.
– Это займет больше времени, – сказал Лебрюн, – результат будет завтра, а то и послезавтра. Честно говоря, сомневаюсь, что это нам пригодится.
– Пригодится, если повезет. На зубочистке могут быть микрочастицы крови. А может быть, у него есть какое-нибудь заболевание, связанное со слюнным трактом. Нам нужна хоть какая-то зацепка.
– Но мы даже не знаем, он ли выбросил зубочистку. Может, это был Мерримэн, Осборн или вообще кто-то посторонний.
– Если кто-то посторонний, значит, у нас, возможно, есть свидетель.
– Я об этом не подумал. Но идея мне нравится. В этот момент и вошел полицейский с донесением из Марселя.
Маквей залпом выпил кофе и принялся расхаживать по комнате. На доске для объявлений была прикреплена страница «Фигаро» с фотографией Левиня и подробным интервью. Детектив сердито ткнул пальцем в газету.
– Что-то не пойму я этого типа. То он не хочет, чтобы его имя попало в прессу, то вдруг сам проявляет такую прыть. Взял и сообщил всему свету, что свидетель убийства жив.
Он отвернулся, поскреб в затылке.
– Плохи наши дела, Лебрюн. Вы вспомните, что мы не смогли найти Мишель Канарак, а убийца смог. Откуда он знал, что она в Марселе? Как он ее там разыскал?
Лебрюн сжал пальцы в кулак.
– Вы думаете об Интерполе? Тот, кто выследил Мерримэна, мог выйти и на его вдову.
– Да, именно это я и имел в виду.
Инспектор отставил чашку, зажег сигарету и посмотрел на часы.
– Чтобы вы знали, я сегодня беру отгул. Хочу съездить в Лион, развеяться. Никто об этом не знает, даже жена.
– Не понимаю, – нахмурился Маквей. – Вы что же, думаете, все так просто? Приедете, зададите пару вопросов, и нехороший человек сразу скажет: «Вот он я, берите меня»? Лучше уж созвать пресс-конференцию.
– Друг мой, – улыбнулся француз, – я же не говорил, что еду в штаб-квартиру Интерпола. Просто хочу поужинать с одним старым другом.
– Так-так, – кивнул Маквей.
– Группа «Д», которой поручено расследование дела об обезглавленных трупах, подчиняется второму отделу Интерпола. Это отдел, занимающийся сбором и аналитической обработкой информации. Улавливаете? Интересующий нас человек наверняка является одним из сотрудников отдела, и не исключено – одним из высокопоставленных. В Интерполе есть и первый отдел, в компетенцию которого входят общее управление, кадровые вопросы, финансирование, материальное обеспечение и прочее, и прочее. Среди «прочего» существует и подотдел безопасности, отвечающий за все, что происходит в организации. Начальнику этого подотдела совсем нетрудно установить, кто именно послал запрос на досье Мерримэна.
И Лебрюн улыбнулся, весьма собой довольный. Но Маквей все еще был настроен скептически.
– Не сочтите меня безнадежным занудой, mon ami, но представьте себе, что запрос послал именно тот старый друг, с которым вы собираетесь поужинать? Ведь для них было крайне важно, чтобы информация о Мерримэне попала к вам как можно позднее. Они должны были успеть разыскать его и убрать. Вы все еще считаете, что они не способны пойти на убийство полицейского? Прочтите-ка еще раз донесение из Марселя.
– О, как убедительны ваши доводы, – засмеялся Лебрюн, гася сигарету. – Ценю вашу заботу, дружище. При иных обстоятельствах я признал бы свою неправоту. Но не думаю, что шеф службы безопасности, мой очень старый друг, захочет причинить мне зло. Как-никак я довожусь ему старшим братом.
Новый темно-зеленый «форд-сьерра» с шинами «пирелли P205/70R14» медленно выехал на набережную Битюн, проследовал мимо дома № 18 и припарковался у моста Сюлли, сразу за белым «ягуаром». Дверь открылась, вышел мужчина высокого роста. День выдался теплый, но мужчина все равно был в перчатках – желтых, тонких, похожих на хирургические.
Поезд «Марсель – Париж» прибыл на Лионский вокзал в 12.15. Оттуда Овен на такси доехал до аэропорта Орли, где оставил на стоянке «форд». Без десяти три он уже находился возле дома Веры Моннере. Еще семнадцать минут спустя Овен беззвучно открыл дверь ее квартиры и проскользнул внутрь. Действовал он так: заранее заготовленным ключом открыл черный ход (вокруг не было ни души), быстро поднялся на третий этаж и проник в квартиру.
Большинство французов, видевших интервью по телевизору с администратором гольф-клуба, сочли историю о темноволосой красавице загадочной и романтической. Какие только версии ни выдвигались: и об американском преступнике, и о его подруге. Одни уверяли, что она – кинозвезда, другие, что кинорежиссер и сценарист, третьи, что звезда тенниса, четвертые, что американская рок-певица в черном парике, очень хорошо говорящая по-французски. Про американца тоже болтали всякое. Мол, никакой он не доктор, да и фото в газете не его. На самом деле он голливудский актер, затеявший всю эту шумиху, чтобы разрекламировать свой будущий фильм. Нет, говорили другие, он – американский сенатор, ставший жертвой трагических обстоятельств.